Экспедиция-2013

После экспедиции-2008 прошло несколько лет, наступил 2012-й год – год Великих Генеалогических Открытий. В марте пришло письмо из церковного архива Лейпцига: найдена запись о крещении в 1744 г. Карла Фридриха Раушенбаха, основателя рода российских Раушенбахов (см. раздел История). Не прошло и двух недель, как я уже держал в руках книгу крещений церкви Св. Николая г. Лейпцига. Попутно удалось найти в этом же архиве, в госархиве Саксонии и городском архиве Лейпцига еще немало интересных документов. В результате к середине 2012 г. мы узнали имена родителей, братьев-сестер, дедушки и бабушки Карла Фридриха, даты крещений и смерти большинства из них. Значение этого события невозможно переоценить – мы нашли наши корни в Германии.

Но это было еще впереди, а пока что, вернувшись в начале апреля в Москву, я обнаружил, что на мое объявление о поиске катариненштадтских Раушенбахов на форуме www.wolgadeutsche.net откликнулся Михаил Павельев, оказавшийся правнуком Владимира Александровича Раушенбаха, младшего брата моего деда Эдуарда. Отец рассказывал мне о дяде, в семейном альбоме сохранилось несколько его снимков. Гордясь фамильными познаниями и ценным фотоматериалом, я послал Михаилу несколько фото. Но оказалось, что у Михаила и его троюродной сестры Веры Емельяновой сохранилось огромное количество фотографий, сделанных их прадедом, настоящий клад! Михаил и Вера отсканировали и переслали мне множество фото и помогли уточнить родословную роспись “Иоганновичей”, потомков Иоганна Людвига Раушенбаха (1823–1854). Многие снимки были сделаны в домашней обстановке в Саратове и на хуторе Раушенбах, основанном моим прадедом Александром (см. Фотоальбом http://www.rauschenbach.ru/ru/hutor-raushenbah). У моих новообретенных родственников явилась мысль – не съездить ли нам вместе в Саратов, а то и на хутор?

У меня это предложение энтузиазма не вызвало. Главная находка 2008 года – дом на углу Провиантской и Константиновской – уже не существует, никаких иных следов жизни наших предков в Саратове обнаружить пока не удалось. Вот если бы хутор нашелся… Но мои попытки отыскать его до сих пор ни к чему не привели. Единственный известный мне и указанный на довоенной карте хутор Раушенбах в районе Федоровки к семье моего прадеда отношения не имел, его владельцами были некие братья Раушенбах, тоже родственники, но не по прямой линии. Расспросы на форуме wolgadeutsche пока что не дали ничего, в “Записках” моего отца никаких географических привязок не содержалось. Немногие подписи на снимках, сделанные отцом, не очень-то проясняли дело: то получалось, что хутор где-то около Балаково, то он на реке Большой Иргиз… Неудивительно, ведь хутор был продан года за три до рождения отца, он никогда там не был.

И тут, завершая славный 2012-й год, случились еще два события, о которых следует рассказать поподробнее и по порядку.

 

Миллеры

Четыре поколения подряд мои предки по мужской линии женились на девицах или вдовах из других немецких семей, поселившихся на Волге. Сын первопоселенца Иоганн Готфрид женился на вдове Софии Кристине Миллер (здесь и далее фамилия Müller приводится в принятой в России того времени транскрипции), ур. Васмут, его сын Иоганн Якоб взял в жены Софию Марию Лотц; оба брака совершены были “внутри” Катариненштадта. По Васмутам и по Лотцам наша родословная хорошо прослеживается до первопоселенцев, прибывших в Россию в 1767 г. А вот со следующим поколением все оказалось сложнее.

Из “Записок” В.Э. Раушенбаха известно, что мой прапрадед Иоганн Людвиг женился на некой Кристине Миллер. Год ее рождения, вычисленный по ревизским сказкам - примерно 1826-й, и это все, что можно было документально подтвердить. Откуда она родом, кто ее родители – неизвестно. Сообщалось лишь, что у нее был брат Федор (т.е. Фридрих) Карлович Миллер. Цитируем “Записки”:

Федор Карлович, женатый на Амалии Вормсбехер, бездетный, очень зажиточный (торговля зерном и землей), жил в селе Балаково на Волге (бывшая Самарская губерния, 100 км от Баронска); он предложил сестре с ее единственным 12-летним сыном Александром переехать к нему”.

 Известно было также, что Александр Раушенбах, сын Иоганна и Кристины, приходился троюродным братом своей жене Лидии, урожденной Штаф. Согласно ревизским сказкам Екатериненштадта, родителями Анны Лидии Штаф были Константин Штаф и Иоганна, ур. Миллер, родившаяся примерно в 1824 г. Какие напрашиваются выводы?

Во-первых, имя отца Кристины: очевидно, Карл Миллер, по меньшей мере, одно из его имен - Карл.

Во-вторых, у этого Карла должен быть некий брат, а у того - дочь Иоганна.

В-третьих, поскольку до сих пор все браки у нас совершались внутри Катариненштадта, поскольку и Раушенбахи и Штафы в интересующий нас период времени – первая половина 19-го века – жили в этом крупнейшем в Поволжье селе, казалось, что и породнившиеся с ними Миллеры были их односельчанами.

Поиски, основанные на этих предпосылках, не дали ничего. В ревизских сказках Екатериненштадта за 1798, 1834, 1850, 1857 гг. было множество Миллеров, но ни одна из этих семей не предлагала кандидатов на роль наших предков. Искать Миллеров в Немповолжье наугад – ни времени, ни денег не хватит: практически в каждой из примерно 200 колоний были свои Миллеры, да еще и по нескольку семей. Сводные данные по ревизии 1834 г. в целом (именно в этой ревизии следовало искать Карла, Кристину, Иоганну и, скорее всего, Фридриха) не опубликованы. Оригиналы ревизских сказок хранятся в саратовском ГАСО, и это тупик, как понимает каждый, кто имел дело с этим архивом.

Как ни пытался я найти хоть кого-нибудь из “наших” Миллеров, ничего не получалось. К концу 2012 г. скитания по форумам вывели меня на Александра Винтера (www.wolgadeutsche.ucoz.ru), который поставил перед собой задачу огромной важности – составить единый индекс фамилий по всему Немповолжью, основываясь на разрозненных данных за разные годы, по крохам собираемых из опубликованных и неопубликованных источников. Это было именно то, что мне нужно! Поскольку поиск следовало вести по колониям, я попросил Александра поискать наших Миллеров где-нибудь поближе к Катариненштадту, перебирая село за селом. Увы, ничего не находилось.

Из переписки с А. Винтером я узнал, что недавно самарский ЦГАСО запустил пробную версию автоматизированной информационной системы (АИС ЦГАСО), снабженной средствами поиска по огромному массиву архивных материалов. Погрузившись в АИС, я тут же обнаружил интереснейшие документы, найти которые наугад не смог бы никогда. Среди них обнаружились и такие: 1) дело о передаче дворового места в с. Балаково 10 округа за № 85 поселянину с. Екатериненштадт Александру Иванову Раушенбах (1875 г.); 2) дело о продаже дворового места в с. Балаково 10 округа за № 84 колонисту колонии Тарлыковка Федору Яковлеву Миллеру (1870 г.).

102_0.jpg

  

101.jpg

 

Это был прорыв! Итак, Александр Раушенбах в 1875 г. приобретает дворовое место (дом с участком земли) в Балаково по соседству с Федором Миллером, купившим свое место пятью годами ранее. Из материалов дела выяснилось, что Ф. Миллер арендует это дворовое место с 1860 г. Без сомнения, этот Федор – дядя моего прадеда. Правда, отчество его – не Карлович, а Яковлевич. Но самое главное – Федор Миллер был родом из Тарлыковки, иначе Динкеля, колонии, расположенной на той же луговой стороне, что и Катариненштадт, только значительно южнее. Теперь мы знаем, где искать наших Миллеров.

На мой запрос по Тарлыковке А. Винтер прислал целую гроздь Миллеров, среди которых по состоянию на 19.10.1834 значился вдовец Якоб Миллер с шестью детьми, в их числе Иоганна Мария (10 лет), Кристина Мария (8 лет) и единственный сын Георг Фридрих (4 года). Даты рождения девочек соответствовали возрасту Иоганны Штаф и Кристины Раушенбах по ревизским сказкам. По ревизии 1850 г. в хозяйстве Якоба проживал только неженатый сын, девушек уже пристроили. В 1857 г. у Георга Фридриха была жена Амалия, детей у них не было. Любопытно, что девичья фамилия Амалии, согласно ревизской сказке, Штраус, а не Вормсбехер. Ошибка ли это и чья, пока не знаю.

Что же получилось: моим прапрапрадедом по этой линии был Якоб Вильгельм Миллер, отнюдь не Карл. И сын его, и дочери, как обнаружилось вскоре, именовались Яковлевичами/Яковлевнами. А Кристина и Иоганна были родными сестрами, так что Лидия Штаф приходилась кузиной Александру Раушенбаху. Почему же в “Записках” говорится о Федоре Карловиче? Мой дед Эдуард не мог не помнить имени-отчества двоюродного деда, которого знал с рождения своего в Балаково; когда Федор Яковлевич скончался, Эдуарду было около 17 лет. Скорее, ошибся отец, записавший по памяти рассказы моего деда спустя полвека.

Оставалось проследить род наших Миллеров до первопоселенцев колонии Тарлыковка, и тут возник сюрприз: Якоб Миллер не был уроженцем Тарлыковки, он перешел в эту колонию из Верхней Добринки (Драйшпиц) в 1818 г., но в ревизии 1798 г. по этой колонии нет ни его, ни его родителей, и т.д, и т.п…. Опуская подробности поиска, привожу результат.

9 июня 1766 г. из Дортмунда или его окрестностей кораблем “Любовь и Единство” ("Love and Unity") в Ораниенбаум прибыла вдова Магдалена Миллер, 40 лет, крестьянка, лютеранского вероисповедания, с пятью детьми: Каспаром (21 г.) Рейнгардом (18), Иоганном Генрихом (16), Якобом (12) и Анной Елизаветой (8). Интересно, что согласно опубликованным спискам Ивана Кульберга, этот корабль умудрился якобы прибыть в Россию дважды в один и тот же день, с одним и тем же шкипером Фейрфаксом, но с разными пассажирами.  В действительности в этот день в Кронштадт прибыли два больших английских судна, второе именовалось "George", шкипером его был Адам Бернсфейр. Штафы и Груне (см. “Экспедиция-2008”) прибыли на втором судне. Подробно о причинах путаницы с этими рейсами рассказывается в книге "Переселение немецких колонистов в Россию в 1766 г." http://www.rauschenbach.ru/ru/pereselenie-nemeckih-kolonistov-v-rossiyu-v-1766-g , сс. 18-22, 131-132.

Через год вся семья без потерь достигла Поволжья и поселилась в Драйшпице. Примечательно, что Магдалена овдовела еще в Германии, однако отважилась на такое рискованное предприятие как эмиграция. Сыновья были ей хорошими помощниками: уже на следующий год в хозяйстве не только целы были две лошади, полученные от саратовской Конторы, но и возникли четыре невесть откуда взявшиеся коровы. Распахано на первый год было полторы десятины земли.

У Рейнгарда и его жены Элизабет в 1774 г. родился сын Иоганн Кристоф. У Кристофа с женой, которую также звали Элизабет, было не менее пяти детей, старший из которых, Якоб Вильгельм, родился 31.01.1799. В 1818 г. скончались Рейнгард и его старший сын Кристоф. В октябре 1818 г. 19-летний Якоб Вильгельм покинул родную колонию и обосновался в Тарлыковке, где женился на Анне Луизе, дочери Георга Симеона Вульфа. Дальнейшее нам уже известно.

И тут, в конце декабря, произошло событие № 2: решив прочитать, что написано о колонии Динкель сиречь Тарлыковке в книге О.А. Лиценбергер “История немецких поселений Поволжья (ч. 1)”, я обнаружил фото прекрасно сохранившегося надгробного памятника самого Якоба Вильгельма Миллера! Это чуть ли не единственный памятник такого возраста (1883 г.), сохранившийся на своем месте в Немповолжье – вспомним, что мы увидели в 2008 г. на катариненштадтском кладбище. Что же касается нашей семьи – это просто единственная сохранившаяся могила одного из наших далеких предков. Двух мнений нет, надо ехать туда при первой возможности!

 

Хутор

Примерно в то же самое время наметился прогресс в поисках хутора. Напомню сперва, что нам было известно о хуторе изначально. В “Записках” читаем:

“Федор Яковлевич Миллер, брат матери моего деда Александра, умирая (вероятно, в 1889 или 1890 г.), разделил свое имущество между сестрой и женой. Первая получила 3.000 десятин земли в степи, а это для многочисленной, стесненной в средствах семьи (мой отец Эдуард, например, обучаясь в Казанской гимназии, получал на карманные расходы 1 рубль в месяц) было невиданным богатством. В связи с плохим здоровьем деда пришлось отцу моему и его старшему брату оставить гимназию в Казани (Эдуард вышел из 3-й Казанской гимназии после 6-го класса в мае 1890 г.) и заняться “имением”. Их старанием, особенно Эдуарда, был на целине построен большой хутор со всеми службами, разведен сад, вырыт пруд. После смерти деда, когда семья жила уже в Саратове в собственном доме, братья и сестры потребовали против воли моего отца продать “имение”, которое он так любил и в которое вложил много сил. Оно было продано татарам, которые стали там разводить лошадей, а вырученные деньги поделены”.

Примечательно, что тема “хутор” так соединилась с темой “Миллеры”. Без благодетеля нашей семьи Федора Яковлевича Миллера не было бы ни хутора, ни многого другого. - Кроме этой не слишком обильной информации мы располагали снимками, большую часть которых можно видеть в разделе Фотоальбом, альбом “Хутор Раушенбах”. Заметно большое число строений различного назначения, хорошо видна центральная усадьба, сад, чигирь (водонасосная станция). Хутор стоял в степи, никаких примет, кроме пруда или нескольких прудов, нет. Но пруды в степи устраивались повсюду, где возникала оседлая жизнь и велось хозяйство.

 

103.jpg

В начале декабря я получил только что изданную книгу Александра Шпака, основателя сайта www.wolgadeutsche.net: “Административно-территориальные преобразования в Немповолжье. 1764-1944 гг." В ней упоминались четыре хутора Раушенбах, существовавшие в различных местах в конце 19 – начале 20 вв. Один из них, расположенный в Каменно-Сарминской волости Николаевского уезда, как будто подходил нам. В 1890 г. его еще не было, в 1900 г. он был налицо, а в 1910 г. исчез, и на его месте значился хутор уже другого владельца. Правда, насчет места информации было не очень много: в справочнике населенных пунктов Самарской губернии 1900 г., копию которого любезно прислал мне Александр Шпак, в качестве “координат” указаны были расстояния до Самары, Николаева и ближайшей железнодорожной станции – Ершова. Из особых примет – пруд, размеры земельного участка, число дворов и душ разного пола.

 

104.jpg

Воодушевленный успехом, я загрузил форум wolgadeutsche сообщениями и расспросами (см. http://forum.wolgadeutsche.net/viewtopic.php?f=5&t=2001). Многие откликнулись и приняли участие в поисках, более же всех отличился старожил форума Владимир Какорин, выложивший множество карт и спутниковых снимков местности, подозреваемой на наличие нашего хутора. Увы, ни одна карта, ни один снимок не давали ясного ответа, хотя в дальнейшем они очень пригодились. Помощь пришла из Самары. Сперва АИС выдала название дела о покупке обществом с. Малый Кушум земли у гг. Раушенбах, Бауэр и Геммерлинг, вскоре сотрудница архива Галина Галыгина прислала фотокопии листов этого дела.

Выяснилось, что летом 1903 г. малокушумское сельское общество обратилось в самарское отделение Крестьянского Поземельного Банка (КПБ) с просьбой о выдаче ссуды в 280000 р. для покупки 2800 дес. земли у наследников А.И. Раушенбаха, скончавшегося в августе 1901 г. К концу 1902 Матильда и Элеонора Раушенбах вышли замуж, соответственно, за Эмиля Геммерлинга и Роберта Бауэра, так объясняется появление здесь этих фамилий. От имени наследников действовал Николай Раушенбах, старший из сыновей Александра и Лидии. В проекте купчей перечисляются те постройки, которые имели быть переданы покупателю вместе с землей: 4 деревянных сарая, воловий двор, конный двор, казарма, коровий двор, кладовая, кузница с избой, сбруйный сарай. Прочие сооружения, не упомянутые, увы, в документе, должны были оставаться в собственности продавца в течение 10 лет. Отметим, что Раушенбахи оставляли за собой центральную усадьбу, чигирь и, вероятно, сад: общая площадь участка, как мы впоследствии узнали, составляла 2801 дес.; на остававшейся после продажи одной десятине вполне мог уместиться сад и прочее.

Но сделка не состоялась. КПБ неспешно изучал целесообразность выделения ссуды, а продавцы не хотели долго ждать. 1 сентября 1903 г. Николай Александрович забрал все существенные документы, включая планы земель, оставив нас без необходимых сведений о местоположении хутора. Вся информация свелась к одной строчке, где говорилось, что земельный участок находится при деревне Дмитриевка, Крутец тож. Неутомимый Какорин тут же выложил карту 1934 г. с деревней Дмитриевкой б. Каменно-Сарминской волости. Как в детской игре, это было уже “горячо”, но все же не так точно в цель, как было нужно.

 

105.jpg

 

В Списке населенных пунктов Самарской губернии на 1900 г. строчками ниже хутора Раушенбах видим хутора Штаф и дворянки Бонковской. Штафы, как известно, наши родственники. К 1900 г. мы породнились и с Бонковскими: в 1897 г. Владимир Раушенбах женился на Екатерине Бонковской. Что, если соседство в справочнике отражало их реальное соседство? Покопавшись в ЦГАСО, удалось обнаружить ряд документов, касающихся этих хуторов, причем нашлись и отличные карты земельных участков, которые сфотографировала и прислала Г. Галыгина.

Прежде всего, в подготовленной летом 1890 г. справке о немецких землевладельцах Николаевского уезда находим рядом друг с другом имена Анны Яковлевны Штаф, Христины Яковлевны Раушенбах и Федора Яковлевича Миллера. Принадлежащие им земельные участки близки по размерам, около 3000 дес. Все они по состоянию на 1889 г. сданы в аренду одному и тому же лицу и по одной цене: 8 р. за десятину в год. С Христиной Яковлевной и Федором Яковлевичем все понятно, а кто такая Анна Яковлевна Штаф? Это моя прапрабабушка Иоганна Мария, старшая сестра Христины, мать Лидии Константиновны Раушенбах; имя ее трансформировалось из Ганны (1826 г.) в Иоганну (1834 г.), затем в Анну. Ей наследовали ее сыновья Константин, Александр, Федор и Роберт Штаф, их имена мы видим на карте 1895 г. Не будем удивляться некоторой путанице в именах, такое бывало и на исторической родине наших предков. Например, в записи о браке родителей Карла Фридриха Раушенбаха его будущая мать записана как Анна Елизавета, а в записи о его крещении, сделанной пятью годами позже в той же Николайкирхе, она уже Иоганна Елизавета.

Поскольку в Списке населенных пунктов на 1890 г. хутора Штаф также, как и хутора Раушенбах, еще нет, напрашивается вывод, что он появился в одно время с нашим хутором и, скорее всего, таким же образом – по прижизненному или посмертному распоряжению Федора Яковлевича Миллера, которому принадлежали эти земли. Посмотрим на карту:

106.jpg

На этой карте 1895 г. южным соседом Штафов указан Александр Раушенбах; здесь мы впервые получаем привязку к нашей цели, хотя местоположение самого хутора Штаф надо еще уточнить.

На другой карте этого земельного участка указано, что ранее он принадлежал майору Григоровскому, очевидно, Ф.А. Миллер купил его у майора. Иначе обстоит дело с землями дворянки Бонковской. Дарья Николаевна Бонковская, ур. Рылеева, получила эти земли по наследству. Имение сие было пожаловано Маiору и Кавалеру А.Н.Рылееву (1778 – 1840) в 1804 г. Читаем о нем в Википедии:

"Из дворян Казанской губернии. 25 декабря 1796 г. зачислен в лейб-Гусарский полк эстандарт-юнкером и 10 сентября 1798 произведён в корнеты. Участвовал в кампании 1805 г. в Австрии, состоя ротмистром в том же полку; был ранен при Аустерлице. 23 июля 1806 вышел в отставку полковником. В январе 1812 определён состоять при Великом Князе Константине Павловиче. Участвовал в боях с французами под Кобриным, Березой, Пружанами и Брестом, где был ранен и 2 декабря 1812 отбыл на лечение. Вернулся к армии в июне 1813 г. и был назначен состоять в корпусе М.С. Воронцова, затем прикомандирован к корпусу Ф.Ф. Винцингероде. Участвовал в сражениях при Гросс-Беерене и Денневице, за что 15 сентября 1813 произведён в генерал-майоры. За отличие в Лейпцигском сражении награжден орденом Св. Анны 2-й ст., а лично от Блюхера получил орден Красного Орла 2-й ст. В 1814 г. участвовал в блокаде Седана и в сражениях при Краоне и Лаоне, где картечью был ранен в правую руку и награжден золотой шпагой с алмазами. Награждён орденом Св. Георгия 4-го кл. 3 октября 1829 г. уволен в отставку по нездоровью. Последние годы жил в Саратове, где и умер." http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1% ... 0%B8%D1%87

 

107.jpg

Выше приведена карта имения Д.Н. Бонковской 1899 г., есть и другие. Так, на карте 1887 г. соседом Дарьи Николаевны с востока указан генерал-майор А.Д. Столыпин, отец выдающегося государственного деятеля П.А. Столыпина. На карте же 1899 г. эти земли записаны за Александром Раушенбахом. Следовательно, “наши” земли Ф.Я. Миллер купил у А.Д. Столыпина.

По планам земель Штаф и Бонковской Владимир Какорин составил примерную схему расположения этих участков и искомого земельного участка хутора Раушенбах:

 

108.jpg

Земли Бонковской (син.), Раушенбах (красн.), Штаф (зел.)

 

 108a.jpg

Вид со спутника на земли Александра Раушенбаха

Надо было еще угадать, где же находится сам хутор. Все-таки 2800 дес. – это немного больше 3000 га. Володя просмотрел спутниковые снимки, отобрал кандидатов на роль хутора Раушенбах. Оставалось приехать и поставить точки над i.

 

Экспедиция-2013

По нашим семейным обстоятельствам новая экспедиция могла состояться не ранее мая 2013 г. С другой стороны, и не позднее, так что мучительного выбора не было. Даты, по тем же обстоятельствам, получались такие: отъезд из Москвы вечером 15-го, возвращение утром 21-го. Оставалось определить состав, цели и задачи экспедиции, наметить маршрут.

С составом проблем не возникло, Вера и Михаил с энтузиазмом подтвердили свое желание посетить Немповолжье. Владимир Какорин также обещал составить нам компанию, если позволят обстоятельства. Он намеревался приехать своим ходом из г. Волжского, а мы, остальные, по прибытии в Саратов собирались взять напрокат машину. Задача: разыскать и осмотреть как можно больше мест, связанных с историей нашего рода. Географические цели: Саратов, Тарлыковка, Бобровка, Маркс, степь в районе Дмитриевки, Балаково.

В общих чертах маршрут представлялся таким: один день на Саратов, затем переезд в Энгельс, ночевка, оттуда сначала на юг в Тарлыковку, затем – на север в Маркс. По дороге в Маркс заглянуть в Бобровку. После Маркса заночевать где-то неподалеку, а с утра отправиться на поиски хутора. В тот же день доехать до Балаково, переночевать там и возвращаться в Саратов этой же дорогой через Энгельс.

Чтобы такая поездка не оказалась всего лишь автопробегом, следовало в оставшееся до отъезда время найти как можно больше локальных целей в каждой точке маршрута. В Саратове и Марксе – постараться найти какие-нибудь дома Раушенбахов, не только прямых предков. В Энгельсе посетить архив немцев Поволжья, в Тарлыковке – кладбище. В Бобровку просто завернуть по дороге, целей там как будто нет. Сложнее всего обстояло дело с поисками хутора и с городом Балаково, где когда-то жили по соседству семьи Ф.Я. Миллера и А.И. Раушенбаха. Но давайте посмотрим, что у нас получилось.

 

День первый. Саратов

Мы с женой должны были выехать из Москвы вечерним поездом. По прибытии в Саратов полагали встретиться с Верой, которая собиралась приехать туда накануне из Новгорода Великого, и с Михаилом, поезд которого также накануне должен был прибыть из Нижнего Новгорода. Однако буквально в последний день перед отъездом у всех новгородцев возникли форс-мажорные обстоятельства, вынудившие их сдать билеты. Таким образом, число участников экспедиции сократилось до трех. Решено было ограничиться для разъездов по Луговой стороне одним авто - Володиной “Калиной”, а в Саратове мы с женой взяли такси.

Сперва отправились в микрорайон “Стрелка”. До войны там находилось немецкое кладбище, отдельно лютеранская и католическая части. По все вероятности, именно там упокоились Фридрих Миллер, Александр и Лидия Раушенбах, их сын Александр (+ 1915). Сейчас от кладбища не осталось никаких следов: в советское время его уничтожили и застроили. На форумах Всероссийского Генеалогического Древа (ВГД) и wolgadeutsche читал, что в некоторых дворах частных домиков, выросших на этом месте, можно найти уцелевшие фрагменты надгробий, используемые домовладельцами в хозяйственных целях. Действительность вполне соответствовала прочитанному: никаких следов, даже и сфотографировать нечего.

Затем переехали на Воскресенское кладбище, это совсем недалеко оттуда. Здесь ничего нового по сравнению с 2008 г. заметить не удалось; скромный памятник жертвам коммунистического террора выглядит так же, как и пять лет назад.

Разъезды по центру начали с ул. Гоголя. Дом № 97, заснятый нами в 2008 г., находится в состоянии сноса.

 

109.jpg

 

На Советской (б. Константиновской) улице сфотографировали прекрасно сохранившееся здание Коммерческого училища, в котором учился мой отец:

110.jpg

 

 

111.jpg

Валентин Раушенбах в форме ученика Коммерческого училища. Саратов, 1916 (фотооткрытка)

 

tekst-na-oborote.jpg

Письмо на обороте фотооткрытки

 

Заманчивее всего было бы найти дома, принадлежавшие нашим предкам в то или иное время. Сколько всего их было в Саратове, до сих пор в точности неизвестно. По косвенным данным (памятные книжки и пр.), в 1909 г. на Царевской (ныне – Пугачевской) улице был дом некоего Раушенбаха. Еще один дом в 1910 г. замечен на Соборной улице между Б. Сергиевской и М. Сергиевской. Согласно нотариальной надписи на гимназическом свидетельстве Э.А. Раушенбаха, мой прадед А.И. Раушенбах в октябре 1893 г. проживал “в Саратове в доме жены своей”. Из “Записок” моего отца знаем, что семья А.И. Раушенбаха проживала в собственном доме. Там же упоминается “большой гостеприимный дом с небольшим садом, где цвели розы и бил фонтан”, в котором перед революцией жила Л.К. Раушенбах. По воспоминаниям тети, дом был одноэтажный, из шести комнат, с садом. Лидия Константиновна жила там с сыном Александром, старшей дочерью Ольгой и ее сыном Шурой, а находился он на М.Сергиевской, неподалеку от гимназии Ульрих. Наконец, еще в 2008 г. мы нашли дом на углу Константиновской и Провиантской, принадлежавший перед революцией трем братьям – Эдуарду, Владимиру и Виктору.

Сперва мы проехались по Соборной улице, фотографируя наугад сохранившиеся старые дома, и очень хорошо сделали. Уже после нашего возвращения домой саратовский краевед и историк Вячеслав Иванович Давыдов прислал архивные материалы, из которых следовало, что до 1910 г. домовладение № 3 по Соборной улице принадлежало Александру Александровичу Раушенбаху (1878-1915). По счастью, этот дом красного кирпича, вернее, два соединенных друг с другом здания одного архитектурного стиля, уцелели до сего дня:

 112.jpg

 

Среди снимков, сохранившихся у Веры, есть такой:

113.jpg 

На обратной стороне надпись: “Саратов, в красном доме”. На фото видим Александра (с книгой), рядом с ним Элеонору, а в первом ряду – Владимира, Михаила и Павла. Думаю, что они сняты в доме на Соборной.

Кроме красного дома был еще белый. Вот снимок, сделанный в 1901 г., надпись на обороте гласит: “Саратов. Кабинет в белом доме. Паша, Кока, Кася, Миша”:

114.jpg

Слева направо: Павел, Конкордия, Екатерина (жена Владимира), Михаил

Молодые люди сняты в отцовском кабинете. Зеркало (портрет?) на стене занавешено. Почему они собрались здесь? Даты на настенном календаре не разглядеть, названия газеты в руках Каси – тоже. Возможно, это “Саратовский листок” за 29 августа с объявлением о кончине хозяина кабинета, Александра Иоганновича Раушенбаха, последовавшей тремя днями ранее.

Согласно информации, полученной на форуме ВГД от Надежды Гусевой и подтвержденной впоследствии В.И. Давыдовым, в начале 20-го века на М. Сергиевской улице находились рядышком два дома, один из которых принадлежал Лидии Константиновне Раушенбах, другой – известному в Саратове врачу Федору Карловичу Раушенбаху. Оба сохранились до наших дней, теперь у дома Л.К. номер 77 по улице Мичурина, у дома Ф.К. номер 79.

116.jpg

Мичурина, 79. Дом Ф.К. Раушенбаха

А вот и его сосед:

115.jpg115a.jpg

Мичурина, 77. Дом Л.К. Раушенбах

О доме № 77 известно, что он стоит на том дворовом месте, которое Л.К. Раушенбах купила 20.06.1892 за 10 тыс. руб. серебром: “мерою земли: шириной с садом по улице с обеих сторон по 20 саж., а длиной во двор - 35 саж. (т.е на всю ширину квартала, с выходом на Крапивную улицу)”. Соседнее (в сторону Александровской улицы) домовладение принадлежало купцу В.В. Недоноскову; часть его он продал, и в 1899 г. между “нашим” домом и угловым домом Недоноскова водворился доктор Ф.К. Раушенбах.

115b.jpg

Слева направо – дома Л.К. Раушенбах, Ф.К. Раушенбаха, В.В. Недоноскова

По документам, любезно присланным В.И. Давыдовым, следы “домовладения Раушенбаха” в этом месте прослеживаются до середины 1917 г. О каком Раушенбахе речь – неизвестно. Федор Карлович умер бездетным в 1910 г., кто ему наследовал, не знаю. Во всяком случае, мы можем исходить из того, что в доме № 77 проживала семья Александра Ивановича, пока повзрослевшие дети не обзавелись своими семьями. Какие-то квартиры сдавались внаем. Почему домовладельцем с самого начала был не глава семьи, а его жена, непонятно.

Другой вопрос, оставшийся невыясненным – местоположение дома, в котором Лидия Константиновна жила перед революцией. Сохранилась лишь одна фотография, на которой мы видим Лидию Константиновну (в центре снимка) с двумя гостьями в садике у дома:

117.jpg

Дом выглядит одноэтажным, что соответствует описанию тети Тани. Ничего подходящего в районе гимназии Ульрих мы не нашли, кстати, и здания гимназии больше нет. Дом 77 по Мичурина хоть и находится на той же улице, но не одноэтажный. Или, может быть, это все же он?

На этом закончилась саратовская часть наших поисков, и мы отправились на другой берег Волги.

 

День второй. От Энгельса до Маркса

Переночевав в Энгельсе, мы поутру встретились с Владимиром Какориным. Заехали в Архив Немцев Поволжья, повстречались с Елизаветой Моисеевной Ериной и ее коллегами. Было очень приятно еще раз встретиться с людьми, которым мы столь многим обязаны, которые и по сей день охотно отзываются на просьбы о поиске документов по истории нашего рода. Удалось посмотреть некоторые материалы по Екатериненштадту, относящиеся к началу 20-го в., уточнить данные, касающиеся наших дальних родственников, живших в Баронске.

Тарлыковка

Тарлыковка находится примерно в 40 км к югу от Энгельса. В деревне сохранилось немало старых немецких домов, многие обложены кирпичом поверх бревен. Прекрасное здание кирхи было разрушено при советской власти. Восстанавливать некому и не для кого: теперешнее население Тарлыковки, преимущественно казахи, исповедует ислам, немцев нет. Вот мечеть недавно построили.

Нас, впрочем, интересовало кладбище, на котором покоятся Якоб Миллер и наши предки по линии Вульфов. Оно небольшое, видимо, теперешние жители села хоронят своих близких в ином месте. Встречаются старые надгробия, остатки разрушенных старых могил.

118_0.jpg

И вот цель нашего путешествия – могила Якоба Вильгельма Миллера. Памятник черного мрамора прекрасно сохранился и стоит над нетронутым склепом. Более того, он обнесен оградой, покрашенной явно не сто лет назад.

118a.jpg

Фото В. Какорина

 

119.jpg

Особенно тронули нас цветы, которые кто-то приносит сюда:

121.jpg

 

О.А. Лиценбергер приводит в своей книге местную легенду, согласно которой памятник сам себя охраняет. Некие люди пытались похитить его с помощью автокрана, однако стрела крана обрушилась на них, убив одного из грабителей. Действительно, на памятнике видны сколы, свидетельствующие о попытках свалить или повредить его.

122.jpg

Памятник изготовлен в Рыбинске, доставлен к месту по Волге. Установил его, несомненно, Федор Яковлевич Миллер. Остается лишь гадать, в этой ли могиле упокоилась Анна Луиза, жена Якоба, скончавшаяся на полвека ранее – никаких имен более не видно.

О Якобе Миллере и его жизни мы не знаем практически ничего. Сохранились лишь заголовки нескольких дел Саратовской конторы опекунства иностранных, относящихся к нему, сами же дела давно уничтожены:

- Дело о переходе колониста колонии Верхняя Добринка Миллера в колонию Тарлыковка, 21.10.1818 г., 9 л.

- Дело о покупке плота колонистом колонии Тарлыковка Якобом Миллером, 18.08.1824 г., 10 л.

- Дело о взыскании колонистом колонии Тарлыковка Якобом Миллером с колониста колонии Голый Карамыш Якоба Шпета денежного долга, 24.09.1843 г., 10 л.

Из этих куцых строк видно, что был он человеком активным, предприимчивым, не ограничивался крестьянской деятельностью. “Аннотированная опись дел Саратовской конторы иностранных поселенцев”, в которой мы нашли эти заголовки, хранит память лишь о нескольких сотнях из многих десятков тысяч колонистов, населявших Немповолжье в конце 18 – первой половине 19 вв. Люди, попавшие в поле зрения начальства, выделялись из общей массы по-разному. Часть дел рассказывает о всякого рода беспорядках, безобразиях, а то и преступлениях, потребовавших вмешательства властей. Есть дела административные – разрешить такому-то жениться на такой-то или перейти из одной колонии в другую, и т.д., и т.п. Наконец, есть дела, свидетельствующие о хозяйственной активности колонистов; как видим, даже плот нельзя было купить, не привлекая внимания конторы.

Но мы покамест мало что знаем и о его сыне Фридрихе, а ведь деятельность того вышла далеко за пределы колоний, трудами своими он составил капитал, исчисляемый минимум сотнями тысяч. Что же сохранилось о нем? Его добрые дела: памятник, который он поставил на могиле отца, наследство, которое он оставил своим небогатым сестрам, завещание о пожертвовании 50000 рублей на строительство церкви в Тарлыковке.

Федор Яковлевич распорядился высечь на мраморе стихи:

 

122a.jpg 

Es ist genug!

Mein matter Sinn

Sehnt sich dahin,

Wo meine Väter schlafen.

Am Grabe hab’ ich

Recht und Fug.

Es ist genug!

Ich such den Freiheitshafen.

Первые четыре и седьмая строчки в точности совпадают с первой строфой Sterbelied Антона Ульриха, герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского (1633-1714). Остальные три отличаются, хотя смысл совершенно тот же. Мой приблизительный перевод (прошу не кидаться стульями):

Довольно!

Утомленный разум мой

Влечет меня

К отцовскому погосту.

В могиле я обрел и право, и стремленье.

Довольно!

Я ищу освобожденья.

Только ли памяти отца посвящены эти строки? Сыну оставалось шесть или семь лет жизни.

Мы покидали Тарлыковку с чувствами тихой радости и благодарности. Мы смогли прикоснуться к материальному свидетельству истории нашего рода, поклониться праху наших предков. И мы благодарны тем незнакомым людям, которые дали нам эту возможность, сохранив могилу чужого им человека.

 

123.jpg

Устье р.Тарлык

 

Бобровка

Развернувшись на 180 градусов, мы устремились на север. Следующей важной целью был Маркс, но мы заехали и в Бобровку, крюк небольшой, а место для российских Раушенбахов примечательное. По сравнению с 2008 г. не удалось обнаружить ничего нового, кроме кладбища: Володя Какорин привел нас на современное бобровское кладбище, он полагает, что и кладбище Нидермонжу должно быть хотя бы отчасти в его границах. Здесь он обнаружил несколько немецких могил второй половины 20-го века.

124.jpg

Я ограничился тем, что потерял на кладбище крышку от объектива фотокамеры.

 

Маркс

Наши прямые предки покинули Катариненштадт, по недоразумению именуемый ныне Марксом, около 1860 г., однако в селе на ту пору оставались все прочие Раушенбахи – семьи четырех братьев моего прапрадеда Иоганна Людвига. Большая часть наших родичей жила там до революции.

Эдуард и Нина Раушенбах с детьми – моим отцом Валентином и тетей Таней – жили в Баронске после революции три года. Примерно в это же время там жила семья Виктора Яковлевича, отца Бориса Викторовича Раушенбаха. Спустя шестьдесят  с лишним лет отец и Борис Викторович вспоминали Баронск и общих знакомых, но тогда они друг друга не знали. Неудивительно, ведь будущему академику было тогда всего 5 лет, а моему отцу - целых 13.

Отец вспоминает: “1918-1921. Марксштадт, б.Баронск, Катариненштадт: мобилизация отца в армию Немреспублики и наш отъезд на барже…. Приехав туда в связи с мобилизацией моего отца в Нем.авт.область, я знал там 5 семей Раушенбахов: зажиточных Николая Федоровича, Андрея Федоровича; семью, где были мои сверстники Женя и Толя и их мать Фрида Петровна; другую семью, где были дети Эдгар и Ванда. Среднего достатка - семья трубача Раушенбаха из городского оркестра с единственной дочерью Эммой. Кроме этих, мне знакомых, там должны были жить многочисленные потомки Я.Я.Раушенбаха (его 7 сыновей) и, возможно, другие “Бахи”. Все они были старше меня… Жизнь там была крестьянской: огороды, козы, куры, свиньи. Дружба с Лили Зейферт, Дагмарой и Мартой Крафт, Фрицем Раушенбахом и др. Там часто мы с отцом ходили в степь на охоту, там научился я любить и благоговеть перед природой. Жизнь была голодная, тяжкая. Желая как-то помочь семье, я весной 1921 г. забрался в прибитую во время ледохода к берегу баржу с дегтем (его меняли у колонистов на сливочное масло), не заметил, как баржа поплыла, и меня спас поздно вечером отец, который прискакал к берегу с пожарной командой и с помощью досок, лестниц и веревок освободил меня из ледового плена. Сколько же мы за это время пережили! Ужасно было видеть в 1921 г. умирающих на улицах от голода, их страшные мучения, детей, юношей, пожилых. Мы же ничем не могли им помочь, а они ползали и ели траву и умирали тут же”.

Неизвестно, кто из наших катариненштадтских родичей погиб в эти страшные годы, однако и по окончании революционного лихолетья там в 1923 г. проживали пять раушенбаховских семей, причем все на одной и той же улице - Екатериненской, теперь Карла Маркса. Конечно, после 1941 г. там не осталось никого.

Мы прогулялись по бывшей Екатериненской улице, снимая наугад сохранившиеся старые дома. Может быть, когда-нибудь удастся узнать, есть ли среди них “наши”.

127.jpg126.jpg125.jpg

Впрочем, один из них известен: по словам Б.А. Блохина, нашего дальнего родственника по линии Раушенбах-Файдель (Библиотека, “Потомки Марии Эмилии Раушенбах”) и уроженца Марксштадта, владельцами углового дома на Екатериненской были некогда его предки по линии Раушенбах, рядом стоял и принадлежавший им магазин. Перед войной дом горел, но кирпичные стены сохранились и здание было восстановлено, сохранивши в основном первоначальный вид:

128.jpg

После революции  нем расположилась школа (информация с сайта wolgadeutsche). Там и сегодня находится учебное заведение.

Нетрудно “вычислить”, каким именно Раушенбахам принадлежал дом. Согласно родословной, предоставленной нам Александром Эбергардтом и восходящей к Марии Эмилии Раушенбах, прадедом Бориса Александровича Блохина является Иоганн Гейнрих Раушенбах (1839-1906), младший брат моего прапрадеда Иоганна Людвига. Ему и принадлежал этот дом. По оценке из наследственного дела Иоганна Гейнриха стоил он 14500 р., солидная сумма не только для Катариненштадта. Саратовский дом Ф.К. Раушенбаха, например, был несколькими годами ранее заложен за 12000 р. Иоганн Гейнрих завещал свой дом трем сыновьям – Карлу, Давиду и Оскару, возложив на них обязанность содержать их овдовевшую мать и трех незамужних сестер (других детей он наделил деньгами). Наследство включало в себя также четыре хлебных амбара, в которых было примерно 500 тонн пшеницы, два фруктовых сада, земельный участок – всего на сумму около 50000 рублей. – Забавная деталь: наследникам пришлось доказывать, что их отец, известный как Андрей Яковлевич, Гейнрих Яковлевич и Иоганн Гейнрих Раушенбах - одно и то же лицо, а не три разных человека:

128a.jpg

Мне также пришлось однажды столкнуться с этой проблемой, когда мы с Ингой Раушенбах (Новосибирск) и Ингой Раушенбах (Мюнхен) выясняли, кому же приходился сыном их предок Оскар Андреевич Раушенбах.

Навестив краеведческий музей (стулья Раушенбахов, увы, так и не отыскались), мы направились на кладбище. На мой взгляд, там ничего не изменилось, может быть, мусора в разрушенных склепах стало поменьше. Недавно в телепередаче с названием “Гордись, Саратов!” показали такой сюжет: дети живших когда-то здесь колонистов приезжают из Сибири и из других мест, чтобы на волонтерских началах убрать хотя бы часть мусора из склепов их предков (http://www.youtube.com/watch?v=ywkIBfAU-UY).  Гордись, Саратов, гордись, Маркс… Но еще есть над чем потрудиться:

129.jpg

По счастью, нас подстерегала удача, нам встретились три поверженных надгробия с хорошо читаемыми именами. Сперва мы увидели памятник с могилы Александра Файделя (1834-1898),

130.jpg

затем надгробия Иоганна Карла Раушенбаха (1829-1906)

131.jpg

и его жены Анны Елизаветы, ур. Зейферт (1833-1902):

132.jpg

Фотографии этих надгробий можно было и раньше видеть на www.wolgadeutsche.net , но сами памятники в 2008 г. я найти не сумел. Лежат они рядышком, тут же виден кирпичный свод склепа:

133.jpg

У Иоганна Карла и его супруги было семеро детей (см. Фамильное дерево), одним из которых был саратовский доктор Федор Карлович. Дочь же их Юлия, вышедшая замуж за Карла Вильгельма Миллера из колонии Варенбург (Привольное), приходится прабабушкой Вере Беляковой-Миллер (1943-2010), с которой мы в 1998 г. начинали совместные поиски предков. 

Поскольку гостиницы в Марксе обнаружить не удалось, на ночлег мы отправились в придорожный мотель рядом с бывшей колонией Орловской.

 

День третий. Зоркино. Поиски хутора Раушенбах. Балаково

Утром взяли курс на север. По дороге сделали небольшой крюк: Володя завез нас в бывшую колонию Цюрих, ныне Зоркино. Там сохранились развалины замечательного здания лютеранской церкви Иисуса Христа, напоминающие руины монастыря в Ойбине, знакомые любителям живописи по картинам Каспара Давида Фридриха:

135.jpg

134.jpg

136.jpg

136a.jpg 

Летом этого года началось восстановление здания храма, причем инициатор и основной спонсор проекта - потомок немецких колонистов, предки которого жили в Цюрихе. Остается пожелать ему удачи!

 

В поисках хутора Раушенбах

Затем мы отправились на поиски хутора. Времени на это было немного – к вечеру нас ждали в Балаково - но в случае неудачи мы планировали продолжить поиски на следующий день, на обратном пути. Володя Какорин основательно подготовился к путешествию, закачал в свой навигатор карты, совмещенные со спутниковыми фотографиями. По всем этим снимкам ясно было одно: на заключительном этапе придется ехать прямо по степи, дорог для нас никто не проложил.

Сперва двигались по плохому асфальту в сторону Балаково. Ближе к Балакову повернули на юго-восток. Плохой асфальт сменился ужасным. Вскоре мы догадались съехать с “твердого покрытия” на параллельную грунтовую дорогу, езда стала более приятной. Володя гнал по проселку примерно так же, как и по шоссе, хорошо, что особо глубоких ухабов не встретилось. Какое-то время спустя пришлось задуматься: дороги, проложенной по спутниковым фото, в натуре не наблюдалось. Поискавши там и сям, наткнулись на еле видную колею, даже не колею, а просто следы на траве: кто-то когда-то здесь проехал, но точно не на этой неделе, похоже, и не в этом месяце. Володя объявил, что эти следы совпадают с данными космической разведки, и мы, не снижая скорости, понеслись по траве. Когда на горизонте показалась группа старых деревьев, мы покинули “трассу” и двинулись к ним напрямик: перед нами лежала первая наша цель – урочище Красная Горка.

137.jpg

 

Фрагмент карты 1954 г.

То, что мы увидели, действительно заставило сердце забиться чаще. Частично заросший, но все же немалый по размерам пруд, некогда устроенный в естественной ложбине с уклоном на юго-восток, ограничен двумя дамбами сверху и снизу. На дамбах и близ них сохранились старые ветлы, в большинстве уже скелеты деревьев, стоящие здесь неведомо сколько лет. Словно ожили фотографии столетней давности – так похожа эта картина на снимки Владимира Александровича Раушенбаха (http://www.rauschenbach.ru/ru/hutor-raushenbah):

138.jpg

Первозданная тишина нарушена была криками грачей, то ли приветствовавших потомков владельцев хутора, то ли возмущенных их вторжением.

139.jpg

 

Когда мы приблизились к дамбе, на наших глазах упала одна ветла, она словно ждала этого часа. Кругом безлюдная степь, лишь на горизонте видна Дмитриевка, больше ничего и никого. Среди этой пустыни Красная Горка, она же хутор Раушенбах, производит впечатление благодатного оазиса.

 

141.jpg

 

Мы бродили вокруг, сравнивая местность с распечатками старинных снимков, фотографируя со всех сторон.

139e.jpg

 

142.jpg

Фото В. Какорина

Никаких построек не сохранилось, видны лишь небольшие пригорочки, на которых встречаются артефакты – битый красный кирпич, обломки стеклянной и фарфоровой посуды, кое-какие железяки. Следопыт Какорин нашел даже подкову и керогаз.

 

143.jpg

Удивительно: сто лет тому назад здесь кипела жизнь, земля была распахана, на пастбищах было полно скота, при хуторах были огороды и сады, разводилась птица. Крестьянам не хватало земли, ее старались заполучить любым путем – арендовали, складывались всем сельским обществом, покупали на деньги, ссуженные КПБ. Здешняя земля приносила владельцу хороший доход, даже если он не собирался заниматься сельским хозяйством. По данным на 1890 г. земли хутора Раушенбах сдавались в аренду из 8 руб. за десятину, а всего за 22400 руб. в год, т.е. 1867 руб. в месяц. Это более 20 месячных окладов земского врача или учителя старших классов гимназии в 1910 г., а по состоянию на 1890 г., наверное, раза в полтора больше. И вот теперь – пустынная степь…

 

139a.jpg

Вид с севера на пруд № 3

 

139c.jpg

Вид с дамбы № 3 на север, вдали видна дамба № 2

 

139d_0.jpg

Вид на пруд № 3 с запада

 

Давайте посмотрим, что сохранилось до наших дней. Налицо три дамбы, создающие каскад из трех или четырех прудов. Самый верхний, если он вообще существовал, исчез почти бесследно:

139f.jpg

Вид на север с дамбы № 1

 

Ниже (южнее) верхнего пруда обнаружилось высохшее ложе пруда № 2, огражденного с севера дамбой № 1:

139b.jpg

Вид на север с дамбы № 2 

 

Пруд № 2 по площади раза в два меньше следующего (№ 3). Это прекрасно согласуется с картой 1954 г., но заставляет нас теперь ломать голову: какие именно пруды и дамбы видим мы на тех или иных старых снимках. Мы-то считали, что в этом месте был один пруд, огражденный дамбой от балки… Водоемы, наблюдаемые на первом плане панорамного фото хутора начала 20 в. (см. Фотоальбом), не в счет:

 panorama-staraya.jpg

Вид на хутор с юго-запада

 

В балке ниже пруда № 3 также могла в подходящее время года находиться вода, но и это лишь предположение.

144.jpg

Вид на юг с дамбы № 3 

Сейчас обе дамбы, ограждающие пруд № 3, размыты посередине, в результате чего пруд № 2 обмелел полностью. Из третьего пруда в балочку (бывший пруд № 4) течет небольшой ручеек, видимо, на дне этого пруда есть ключ. Близ прудов заметны ведущие к ним небольшие ложбинки явно искусственного происхождения – какие-то каналы, прорытые с непонятной пока для нас целью. Может быть, по ним сбрасывался избыток воды во время весеннего паводка? В некоторых случаях на дне этих ложбинок сохранились весьма крупные каменные обломки. Часть из них представляет собой куски кирпичной кладки, обмазанной снаружи цементом. Кто бы мне объяснил, что сие значит…

kanal-1-okolo-damby-2-vid-vdol.jpg

 

kanal-2-s-zapada.jpg

 

Времени было слишком мало, чтобы разобраться в топографии хутора с десятками построек, солнце палило, мы сильно устали, а впереди была дорога в Балаково. Но главная цель, несомненно, достигнута, хутор Раушенбах найден. Следующие экспедиции, если они состоятся, позволят воссоздать план хутора с приемлемой точностью. Реконструкция, предложенная В. Какориным,

prudy-i-damby.jpg

 Пруды (син.) и дамбы (красн.)

 

 

usadba-i-vodokachka.jpg

Усадьба (красн.) и водокачка (син.)

 

приглашает к дискуссии всех желающих. Последнее слово - за археологами (шутка).

 

Добавлю, что для очистки совести мы заехали еще в одно место, намеченное заранее как возможная главная цель – полевой стан в полутора километрах от только что обретенного хутора:

145.jpg

То, что мы увидели, лишь утвердило нас в правоте первого впечатления от Красной Горки – хутор Раушенбах был именно там: N 51º 38,022'; E 47º 52,152'.

 

Балаково

Наши предки – Кристина Раушенбах и семья ее сына Александра – жили в Балаково в интервале 1860-90 гг., после чего переехали в Саратов. В Балаково у них был большой дом с садом, подаренный Александру Ивановичу купцом Зворыкиным за верную службу. Отец видел этот дом в 20-х годах прошлого века, когда по делам был в Балаково. Из архивных документов мы знаем, что участки Александра и его дяди Федора Миллера располагались в 17-ом квартале Балаково. К сожалению, плана 17-го квартала в ЦГАСО пока не нашлось. На старых открытках мы видим, как выглядело село Балаково в конце позапрошлого века,

 

146.jpg 

147.jpg

однако нынешний город Балаково разросся и изменился очень сильно. И хотя старых домов в нем сохранилось немало, совершенно непонятно было, где искать “наш”. Единственное наглядное свидетельство о нем - сохранившаяся у Михаила Павельева картина, написанная Лидой Раушенбах, дочерью Владимира и Екатерины, приблизительно перед первой мировой войной:

izobrazhenie-763.jpg

Кухня дома в Балаково

Жаль, что юная художница ограничилась кухней, дом был бы для нас гораздо полезнее. На заднем плане видны горы по ту сторону Волги, и это все, что может хоть как-то охарактеризовать местоположение дома.

Незадолго до начала экспедиции нам удалось установить контакт с известным журналистом и краеведом Юрием Каргиным, автором многих интересных публикаций по истории Балаково, включая “Народную энциклопедию Балаково”. Узнав о наших экспедиционных планах, Юрий любезно предложил свою помощь. По прибытии в город мы созвонились и встретились с ним в тот же вечер, оказавшийся началом “ночи музеев” в Балаково. Встреча произошла в Радищевском музее, и мы с большим удовольствием прослушали ряд музыкальных и литературных выступлений, подготовленных жителями города. Увы, усталость после нашей степной прогулки не позволила нам оставаться там так долго, как хотелось бы.

 

День четвертый. Балаково. Возвращение

На следующий день Юрий организовал для нас экскурсию по наиболее примечательным местам Балаково. Это было воскресенье. Сперва мы побывали на утренней службе в церкви Живоначальной Троицы. Храм, выполненный в неорусском стиле, воздвигнут по проекту знаменитого архитектора Ф.О. Шехтеля (саратовского немца по происхождению) в 1911 г. для местной старообрядческой общины Белокриницкой иерархии. Сооружался он на средства купца-хлеботорговца Анисима Мальцева, которому Балаково обязано многими делами благотворительности.

149.jpg

В советское время храм был сначала разграблен, а затем изуродован до неузнаваемости. Сперва в нем устроили театр им. Чапаева, потом зернохранилище, под конец – заводской дом культуры. Восстановление храма под руководством протоиерея Анатолия Шумова началось после передачи его Русской Православной Церкви в 1989 г. и длилось около 20 лет; в этом деле приняли участие весьма многие горожане и администрация города. Об архитектурных достоинствах восстановленного из небытия здания можно судить по фотографиям. Не без сожаления отметим, что его акустика сильно уступает архитектуре.

Затем Юрий провел нас в особняк Паисия Мальцева, брата Анисима Мальцева. Прекрасный особняк, хочется сказать – дворец, был построен в 1888 г. саратовским архитектором Ф.И. Шустером и позднее реконструирован Ф.О. Шехтелем. Его, кстати, иногда и называют “Петродворцом на Волге”.

150.jpg

 

p5196490.jpg

Фото В. Какорина

Путешествуя по городу, мы удивлялись большому количеству старинных домов, сохранившихся после многочисленных комсомольских строек и контрастирующих с постройками советской эпохи. Как хотелось найти и наш домик! Увы, эту задачу мы вынуждены оставить следующим экспедициям. Юрий Каргин привел нас в тот район города, где располагался некогда 17-й квартал. Мы бродили по улочкам и переулкам, фотографируя наугад.

151.jpg

152.jpg

153a.jpg

153.jpg

Может быть, среди них есть и наш – если только он вообще сохранился.

 

В заключение экскурсии мы отправились по плотине на другой берег Волги, откуда открывается панорамный вид на рукотворное море и на весь город Балаково.

154.jpg 

 

Вот и закончилась наша экспедиция-2013. Володя Какорин довез нас до Энгельса, где мы заночевали, а сам взял курс на родной г. Волжский. На другой день мы уехали в Саратов, погуляли по бывшей Немецкой улице - теперь это пешеходная зона – и отправились в Москву, куда и прибыли благополучно.

Слава Богу, экспедиции удалось выполнить главные задания – побывать у могилы Якоба Миллера и, что казалось особенно трудным, найти хутор Раушенбах. Отыскались два “наших” дома в Саратове. Но и для следующих экспедиций, если мы или кто-то другой из наших родных их предпримет, осталось немало. Прежде всего – найти в архивах, а затем и в самом городе Саратове все дома Раушенбахов. Если повезет найти документы по 17-му кварталу Балаково и по нашим дворовым местам, посмотреть на эти места в натуре. И, конечно же, посетить наш хутор, определить местоположение основных строений, разобраться, по какому пруду предки плавали на лодочке…

 

В заключение хотелось бы выразить огромную благодарность всем, кто советом и делом содействовал успеху экспедиции. Прежде всего – участникам форума сайта wolgadeutsche, начиная с его создателя Александра Шпака, всем, кто писал в ветки “Хутор Раушенбах”, “Немцы в истории Балаково”, и не только. Не знаю, сколько бы мы искали наших предков-Миллеров, если бы не помощь Александра Винтера. Найти саратовские дома помогли Надежда Гусева и Вячеслав Давыдов. Без Юрия Каргина мы мало что смогли бы увидеть в Балаково. А без Елены Шмидт мы не познакомились бы с Юрием Каргиным, без Ивана Плешакова – с Вячеславом Давыдовым, и так далее. Сейчас трудно восстановить все цепочки, звеньями которых были доброжелательные люди, бескорыстно предлагавшие свою помощь, и я прошу прощения у тех, кого не поблагодарил поименно. Более же всех способствовали нашему успеху Галина Галыгина (ЦГАСО), снабдившая нас архивными документами и картами, и Владимир Какорин, который не только “вычислил” местонахождение хутора, но и доставил нас прямо к нему, а заодно провез нас по Wiesenseite от Тарлыковки до Балаково.